Я живу на свете за двоих

ФРОНТОВЫЕ ПИСЬМА ОТЦА

Они лежат передо мною – пожелтевшие, сложенные солдатскими треугольниками, в самодельных конвертах, со штемпелями почт и военной цензуры, пахнущие порохом письма дорогого для меня человека.

Их писал отец в окопах в минуты передышки, в блиндажах перед наступлением и после жарких боев, в госпитале после ранения. Письма написаны торопливо, химическим карандашом.

Во время войны письма с фронта были надеждами матерей, отцов, жен, детей – всех, кто остался в тылу. Они несли в каждый дом радость, волнение, тревогу. После окончания войны эти письма стали свидетелями героической борьбы наших воинов, истории и летописи Великой Отечественной войны.

Для многих моих сверстников фронтовые письма отцов стали священными путеводными звездами. По ним мы начинали изучать грамоту, учились любить Родину, ненавидеть врагов, отличать правду ото лжи, бороться за справедливость. И сегодня, когда мы стали взрослыми и окружены внуками, фронтовые письма отцов помогают нам жить, преодолевать трудности, воспитывать подрастающее поколение.

Читаю и перечитываю (уже сколько раз!) письма отца и передо мною встает образ солдата-защитника, солдата-освободителя и патриота своей Великой Родины.

Мой отец, Акаев Магомед Акаевич, по профессии был учителем, за два года до начала войны он был переведен в аппарат Дахадаевского райкома партии. Тогда ему было 25 лет. Хотя работники райкомов партии тогда пользовались броней, отец добровольно ушел на фронт. Вместе с двадцатью односельчанами и земляками из Дагестана он сначала проходил краткосрочные курсы молодых бойцов в пехотном училище, находящемся в городе Кутаиси Грузинской ССР, потом воевал в составе 2-й гвардейской стрелковой дивизии и погиб в 1942 г.

ПЕРВОЕ ПИСЬМО ОТЦА

«Здравствуйте, дорогие мои!

Пишу вам из солнечной Грузии, здесь мы проходим подготовку: учимся стрелять, рыть окопы, пользоваться оружием, боеприпасами. Много внимания уделяем физической подготовке и методам самообороны…

Грузия – красивый край, здесь, как в нашем Дагестане, много солнца, зелени, тепла. Вокруг горы, леса, много садов, а самое лучшее – это наши советские люди. В такое опасное для страны время, когда враг топчет родную землю, когда погибают наши люди, другие бы растерялись, а наши, наоборот, сплотились, стали собраннее, серьезнее и решительнее….

Вместе со мною здесь проходят подготовку люди разных национальностей: русские, украинцы, белорусы, узбеки, казахи, осетины, грузины и много дагестанцев.

Все мы дружны, спаяны, как дети одной матери, мы все одинаково ненавидим врагов, вторгшихся в нашу страну и готовы сражаться за наш народ, за вас, мои дорогие и любимые.

Таких людей проклятому Гитлеру не победить!

На этом я заканчиваю свое первое письмо. Скоро нас отправят на фронт, пока мне писем не пишите.

Всем привет. Обнимаю, ваш Магомед – 10 декабря 1941 года».

Когда отец ушел на фронт, мне было неполных два годика. Но из-за того, что в нашей семье много и часто го-ворили об отце, мне казалось, что я его хорошо знал. Да и единственная фотография отца, которую он прислал в день выписки из госпиталя имени Семашко, играла большую роль – на ней отец снят в военной форме: пилотка с красной звездочкой, гимнастерка, широкий офицерский ремень с портупеей, суровое и мужественное лицо красноармейца – таким остался он и в моей памяти…

ВТОРОЕ ПИСЬМО ОТЦА

Оно тоже из Грузии.

«Дорогие мои! С того дня, как я расстался с вами, прошел месяц. Мы уже освоили боевое оружие, изучили тактику современного боя, успешно окончили курс молодого бойца и готовы сражаться с врагами. Скоро нас отправят на фронт, и нам удастся отомстить врагам за слезы и кровь наших людей…

Всем привет, особенно моему пацану…

Ваш Магомед – 4 января 1942 года, Кутаиси – Грузия».

Третье письмо отца написано 8 января 1942 года. В нем он рассказывает о прибытии на фронтовую зону (место не указывает – военная тайна). На самодельном конверте – обратный адрес: Полевая почта № 782, войсковая часть № 310.

Потом, когда я вырос и установил место пребывания этой воинской части, я узнал, что это была 2-я Гвардей-ская стрелковая дивизия 37 Армии.

Помогли мне в поисках могилы отца и сведений о героической 2-й Гвардейской стрелковой дивизии Герой Советского Союза – однополчанин отца Александр Борисович Казаев и начальник политотдела Гвардейской Таманской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии имени Калинина полковник М. Сурков.

«До начала войны Гвардейская Таманская находилась в районе Ельни, называлась она 127-й стрелковой дивизией. В период боев в защиту подступов к столице нашей Родины Москве в сентябре 1941 года дивизия отличилась и удостоилась звания Гвардейской и была переименована во Вторую Гвардейскую.

Из приказа Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина (приказ № 308 от 18.09.1941 г.):

1. За боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок в боевой обстановке переименовать в гвардейские следующие дивизии:

100-ю дивизию – в Первую Гвардейскую – командир дивизии генерал-майор Руссиянов;

127-ю дивизию – во Вторую Гвардейскую – командир дивизии полковник Акименко.

2. В соответствии с Постановлением Президиума Верховного Совета СССР указанным дивизиям вручить особые гвардейские знамена.

3. Всему начальствующему, старшему, среднему и младшему командному составу с сентября сего года установить полуторный, а бойцам двойной оклад денежного содержания.

4. Начальнику тыла Красной Армии к 30.09.1941 года представить проект особой формы одежды для гвардейских дивизий.

5. Настоящий приказ объявить действующей армии, в округах, во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях и командах.

Народный комиссар обороны И.В. Сталин»

Вот в такой знаменитой дивизии оказался мой отец в январе 1942 года. Обстановка на фронте для наших войск была очень тяжелой, враг наступал, особенно на Северо-Кавказском направлении: в руках фашистов находились города Тихвин, Ростов, Краснодар, враги делали опасные шаги в сторону Москвы, Сталинграда, в блокаде находился город на Неве – Ленинград.

«В планах, гитлеровского командования Кавказ занимал особое место. Фашисты знали, что Кавказ – одна из главных артерий Советского Союза. Хорошо зная важное стратегическое значение Кавказских республик и всего Кавказа, генеральный штаб немецко-фашистских войск разработал план захвата Кавказа под кодовым названием «Эдельвейс».

В этом плане гитлеровцев цель захвата Кавказа была четко определена:

1. Захватить кавказскую нефть и этим самым обеспечить свою армию топливом.

2. Лишить Красную Армию помощи, поступающей из республик Северного Кавказа, Закавказья, от союзников через Черное море и Баку.

3. Захватить Баку, Тбилиси, ринуться оттуда в Иран, Ирак, соединиться с армией генерала Роммеля, воевавшего в Северной Африке и совместно ударить оттуда на Индию.

Главная цель Гитлера – мировое господство. А захват Кавказа помог бы осуществить это быстрее.

Натиск вражеских войск в районе Северного Кавказа отражали 37-я, 9-я, 44-я и 56-я армии.

37-я армия, в составе, которого находилась 2-я Гвардейская дивизия, действовала в районе Нальчика, с января 1942 года дивизией командовал генерал-майор Ф.В. Захаров, служивший еще в гражданской войне под руководством прославленного героя гражданской войны В.И. Чапаева.

Задачей 37-й армии и входящих в ее состав дивизий было измотать противника в ходе оборонительных боев, не допустить дальнейшего продвижения вражеских войск в сторону Владикавказа, Махачкалы, Баку.

А по плану гитлеровцев 6 сентября они должны были захватить Грозный, а 16 сентября – Махачкалу...

ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО ОТЦА

«Дорогие родные! Хочу обрадовать вас нашими успехами: наша славная 2-я Гвардейская дивизия, обновленная после тяжелых потерь новыми силами, нанесла сокрушительный удар по фашистам. Наконец-то я принял участие в бою. Немало фашистов уложил с помощью своего друга «максима». Оказывается, не так страшен враг, когда в руках меткое оружие, а рядом надежные и верные друзья, и когда знаешь, что ты воюешь за родную землю. Враги почувствовали нашу силу, они позорно бежали с поля боя, бросив своих раненых солдат – мы никогда так не поступим!..

Ваш Магомед – 20 февраля 1942 года».

Следующее письмо отца – из Кисловодска. В этом письме он сообщает о том, что был ранен в левую руку и ногу одновременно и лежит в госпитале имени Семашко. Отец успокаивал родных, написав, что ранен легко и скоро выпишется. На самом деле отец пробыл в госпитале два месяца.

Дедушка мне рассказывал, что он пытался проведать раненого сына, но его не пропустили – положение было опасное, враг наступал, да и дедушка не знал русского языка и был неграмотен. Всю жизнь дедушка жалел, что не смог попасть к сыну....

В других письмах из госпиталя отец рассказывает о хорошем уходе за ранеными бойцами в госпитале, о хорошем питании. В одном письме он подробно излагает меню госпиталя: утром – молочная каша, сливочное масло, чай, белый хлеб, каждый раз фрукты, в обед – борщ со свежим мясом, котлеты, сметана, на ужин – омлет, кисель, а на ночь кефир. «Вместо воды мы пьем нарзан. Нас кормят как королей» – пишет отец. Вот такое письмо написал отец, когда дедушка послал на его имя деньги и просил больше не посылать денег….

«В конце февраля, в начале марта части 2-й Гвардейской стрелковой дивизии неоднократно переходили в наступление в районе Ряженое северо-восточнее Таганрога. Но в виду упорного сопротивления противника и хорошо подготовленной им обороны каких-либо значительных успехов достигнуто не было».

Из вышеназванной книги мне стало известно, что мой отец был ранен 5 марта 1942 года в оборонительные боях около реки Миус недалеко от станции Ряженое. А письмо первое из госпиталя он написал 10 марта.

В госпитале отец находился до 9 мая 1942 года. Перед возвращением в свою дивизию отец сфотографировался и прислал нам свою единственную военную фотографию.

Среди писем отца нет ни одного письма, написанного в июне-сентябре 1942 года.

Все эти четыре месяца 2-я Гвардейская находилась в окружении вражеских войск. Вместе с партизанскими отрядами Кабардино-Балкарии гвардейцы вели борьбу против немецких и румынских войск. Это был тяжелейший период для войск, сражавшихся на Северном Кавказе. Но верный клятве и дисциплине отец ни в одном письме не написал об отступлении и трудном положении. Наоборот, воодушевлял родных, шутил, вспоминал мирную жизнь. Я-то сейчас знаю, в каком состоянии находился отец и его товарищи в тот период...

ИЗ РАССКАЗА

ДЕДУШКИ АКАЯ:

«Четыре месяца не было писем от сына. Мы уже потеряли надежду. В те дни многие односельчане получили черные извещения, мы не знали покоя, сна, боялись встретиться с почтальоном – вдруг принесут и нам черную весть. Наконец, мы дождались письма, была великая радость, как будто я заново родился. Но, к сожалению, это письмо оказалось последним».

Из последнего письма отца:

«…Дорогие мои! Вы меня простите за долгое молчание – положение и обстановка не позволяли отпра-вить вам письма. Я их писал и держал у себя, но послать не мог – почта не работала...

Я жив и здоров, ходим в шубах, видим горы Эльбруса, воюем ночью, а днем отдыхаем… (много строк вычеркнуто военной цензурой – примечание автора).

Может быть, среди наших людей найдутся недовольные советской властью и ждущие победы наших врагов. Они могут говорить, что с победой немцев им будет хорошо, не верьте им, фашисты жестоки, они перед глазами матерей убивают, сжигают на костре их детей, заживо закапывают безвинных людей, не жалеют ни старых ни молодых, насилуют женщин и девушек – таких извергов не знало еще человечество. Они хотят сделать нас рабами.

Всячески помогайте Красной Армии всеми силами, верьте нашей победе, она придет, потому что мы боремся за свою Родину, за свой народ, за свою землю и за справедливость. А справедливость всегда побеждала…»

Письмо датировано 20 октября 1942 года.

«В окружении части 2-й Гвардейской стрелковой дивизии вели активные бои и тем самым давали противнику понять, что выходить из окружения не намерены. На самом деле, обманув фашистов, части дивизии под покровом ночной темноты быстро свернулись в колонны и двинулись в район Голубых озер (недалеко от Нальчика), где они закрепились. Этим самым 2-я Гвардейская спасла положение частей и соединений 37-й армии, в том числе ее штаба».

Из республиканской газеты «Дагестанская правда» от 22 февраля 1995 г. автор: журналист Иса Айгубов:

«...Когда на переднем крае обороны установилось относительное затишье, войска 37-й армии, в состав которой входила 2-я Гвардейская дивизия, 4 декабря перешли в наступление.

Гвардейцы генерал-майора Захарова Ф.В. неожиданно нанесли мощный удар по врагу в районе Хазнидон, Толдзгун, Урух (Северная Осетия) и овладели этими населенными пунктами, уничтожив более 300 солдат и офицеров противника.

В одном из боев под Хазнидоном смертью героев погибли двое дагестанцев: Магомед Акаев, 1918 года рождения из Дахадаевского района и махачкалинец Линдин Виктор Ефимович, 1915 года рождения...».

Так на земле Северной Осетии оборвалась жизнь моего отца – Акаева Магомеда Акаевича. Похоронен он в братской могиле бойцов и командиров Красной Армии на краю села Чикола Ирафского района Северной Осетии-Алании.

B честь своих освободителей хазнидонцы самую красивую улицу села назвали именем Второй Гвардейской, в школьном музее Хазнидона собран большой материал о гвардейцах, свято берегут память о погибших.

Каждый год 9 мая, в День Победы, жители окрестных сел, гости, родственники погибших, ветераны войны, школьники собираются у памятника и несут вахту памяти. Не забывают хазнидонцы своих освободителей.

А славная Гвардейская дивизия с 4 декабря продолжала наступательные бои, освободила Тамань, за что получила название Таманской, весь Крымский полуостров, Запорожье, Краснодарский край, прогнала врагов с родной земли, с боями дошла до Кенигсберга. День Победы гвардейцы встретили на Балтике. К этому времени дивизия была отмечена правительственными наградами и называлась – Гвардейская мотострелковая Таманская Краснознаменная, Ордена Суворова дивизия имени Калинина.

С осени 1945 года дивизия вошла в Московский военный округ и с 1946 года принимает участие в военных парадах на Красной Площади. Дивизия дала Родине 24 Героя Советского Союза, 148 гвардейцев этой дивизии награждены боевыми орденами Славы трех степеней.

Честь и слава тем, кто ковал Великую Победу!

Вечная память погибшим за нашу свободу и независимость!